Мы разучились смотреть под ноги

Выражение «Мы разучились смотреть на небо» стало расхожим. Впервые я встретил его в любимом по своей юности журнале «Наука и жизнь», кажется, в середине семидесятых. В статье речь шла о том, почему люди со времен каменного века знали астрономию (не как дисциплину, конечно, а как верхнюю часть мира) лучше нас, нынешних. Причин на то указывалось несколько. Ну, к примеру, бытовые. Разлив Нила совпадал с гелиакическим восходом Сириуса.  Луна на небе возрождалась через каждые тридцать дней, и это послужило созданию удобного для ведения счета времени календаря. Цвет Солнца не закате обоснованно связывался с состоянием погоды на будущий день. И вообще, у древних людей небо было школой, забавой, развлечением, ибо что еще оставалось делать им в ночи, как не глазеть на светила, размышлять и придумывать им названия и сказы о них?! Отсюда начались литература, философия, богоискания,  атеизм…  Так длилось до тех пор, пока свет электричества не затмил городские небеса, а телевидение не отняло возможность созерцания космического мироздания. И отныне мы стали смотреть на небо лишь в поисках НЛО…

Да, вышесказанное можно и нужно даже воспринимать с улыбкой, хотя, как известно, в каждой шутке есть лишь доля шутки. 

Но небо – ладно, шут с ним, с небом. 

Меня лично больше беспокоит то, что мы разучились смотреть и под ноги. 

Недавно стал свидетелем диалога между сыном лет шести и отцом. 

– Папа, а как этот желтый цветок называется?

– Трава.

– А вот другой, красненький…

– И он трава. Все это трава, сынок. 

– А-а!

Малыш все понял и сделал вывод для себя. Лесная поляна, дикая степь, луг за огородом – это всё однородно, это всё трава, и ничего больше. Ладно, небо затмило электричество, но что затмило наш взгляд на ближний мир, на то, что растет, цветет, бегает, прыгает вокруг нас? 

И ползает, кстати…

Этот снимок

          прислала наша читательница со Ставрополья Анна Телегина.  «Встала утром доить коров, подошла к калитке, а там… Такая вот змеючка, два метра с копейками. Обижать ее не стала, прогнала хворостинкой». Снимок получился не очень качественный, но род «змеючки» угадывается: желтобрюхий полоз, или желтопуз. У нас к змеям отношение очень даже несправедливое. А напрасно. Взять того же полоза. Эта огромная змея (до трех метров), поселившись возле фермерского хозяйства – как в случае с Анной – уничтожает мышей, крыс, сусликов, и зловредные грызуны просто покидают территорию, контролируемую ею. Желтопуз сильный, крупных животных, таких как хорек, к примеру, берет на удушение, быстрый, но для человека безопасный. Конечно, в случае, если тот проявляет агрессию, в долгу не останется, может укусить, и довольно чувствительно, но яда в его зубах нет. 

Скажу даже больше. Желтобрюха легко спутать с эскулаповым полозом, проживающим в этом же регионе, но селящимся в лесных местах. У того чуть иная окраска – четыре ярко выраженные черные тире по бокам, темная полоса от края глаза до угла рта и по темному пятну под глазами. Именно такой  полоз изображен на медицинской эмблеме. По легенде, когда в Древнем Риме свирепствовала чума, Эскулап привез сюда этих полозов, они уничтожили разносчиков чумы и Рим был спасен. 

Так что давайте не поднимать руку на того, кто спас великую цивилизацию. 

Гораздо страшнее для нас вот это с виду миленькое и для средней полосы России вроде бы экзотическое растение, которое запечатлела в Калужской области Людмила Безлихотнова.  Она стоит на фоне гигантского, за три метра, борщевика. 

      О нем долго рассказывать не буду. Агрессивно – захватывает луга, поля, огороды, обочины дорог… Ядовито: его сок может не просто обжечь, а сделать человека инвалидом. Со временем Гераклиуму Сосновского (так борщевик называется официально), хочется в это верить, найдут применение в сельском хозяйстве, в химической или какой другой промышленности, но первые попытки использовать в этих направлениях (а разводить его в России стали именно как корм скоту и как составляющее одного из медицинских препаратов) оказались печальными. Тяжело с ним бороться. Представьте: в зонтиках одного борщевика вызревает до 80 тысяч семян! И всходят они во влажной, сухой, кислой, торфяной, глинистой… да любой почве! 

А ведь зонтичные испокон века считались весьма полезными растениями для людей. Вы, к примеру, о сильфии ничего не слышали? Сейчас расскажу.  Фото его, увы, разместить не могу, и никто это сделать уже не в силах, потому что… 

Впрочем, по порядку. 

За полвека до наступления новой эры поэт Катулл писал: «Под Киреною, сильфием поросшей»…  Город Кирена располагался на севере Африки, где нынешняя Ливия. Там же чеканили монеты, серебряные дидрахмы, с изображением сильфия.  Интересно, да? На монетах  обычно запечатлевали богов, героев, царей, а тут  =  травка. За что ей такая честь?  Оказывается, было за что. Сильфий залечивал духовные и физические раны,  утолял одновременно голод и жажду, придавал силу и храбрость воинам, излечивал от женских болезней и психических расстройств… Словом, был панацеей.  И потому не серебром, не золотом даже, а именно сильфием 

платили  киренцы дань Риму.  И это бы ничего, кабы ценились у растения зеленая масса или даже семена, так нет – в дело шел корень! И к началу нашей эры сильфий на Земле исчез. 

К счастью, остались жить другие цветы и растения, которые и у нас, в России, многие века используются в медицине, кулинарии… Одна из самых популярных в этом числе – ромашка.  Еще в Травнике, который начал готовиться к печати при великом князе Василии III, а вышел в свет при царе Иване Грозном, этот цветок назывался лекарством от десятка недугов. Хватает его на наших просторах и поныне. Только не спешите говорить, что эту траву вы знаете, и особо не стремитесь начинать ее заготовку. Не каждая ромашка – ромашка, тем более, лекарственная. Простая задачка: скажите, на  фото вот эти цветы с желтыми сердечками и белыми лепестками как называются? 

Ботаник, конечно, сможет определить различия между нивяником, пиретрумом, гелихразумом, индийской хризантемой и лекарственной ромашкой, но большинство любителей, боюсь, ошибется. И у меня нет задачи вести речь о морфологических различиях этих цветов, о способах заготовки лекарственного сырья. Зачем? Думаете, у вас получится сделать ромашковый сбор качественней того, который вполне по доступным каждому ценам продается в аптеках? Нужна ли вам такая самодеятельность? Еще вопрос из того же порядка: зачем копать корни цикория, запекать их по рецептам, выложенным в Интернете? Говорю со всей ответственностью: те, кто дает подобные советы, нередко пересказывают что-то где-то услышанное-прочитанное, зачастую даже не имея представления, как выглядит тот же цикорий. И еще поймите вот что: да, цикория и ромашки пока много,  но ведь и сильфия когда-то было в избытке, так стоит ли участвовать в обеднении земной флоры? 

Впрочем, это несколько иная тема. Я хочу сказать другое. Мы изучаем в школе сложные химические реакции, зубрим формулы по физике и геометрии, но не знаем, что у нас под ногами. Никто нас этому не учит. Нет, есть, конечно, и учебники биологии с описанием доядерных организмов,  физиологии человека и животных, с общими рассуждениями о экологии и охране окружающей среды. Но все это далековато от конкретной жизни… 

Несколько лет назад мне пришлось побывать в Таиланде, в глухих рыбацких деревушках, стоявших на берегу речки Квай. Было время прогуливаться по джунглям, и в прогулках этих меня по своей инициативе сопровождал местный мальчик лет восьми. Мы оба крайне плохо говорили по-английски, но умудрялись как-то понимать друг друга. Уселись с ним на полянку. Он показал на растение, чем-то напоминающее еловую веточку, и тронул его пальцем. Растение, как живое, вздрогнуло и собралось в комок. Чем-то оно напомнило нашу мимозу, но реагировало на прикосновение чувствительней и болезненней. Я три-четыре раза кряду заставил его это делать, и в очередной раз потянулся было к нему, но мальчик сказал: «Не надо, хватит. Ему уже больно. Он так сожжет сам себя и не будет жить». В тот же день я увидел огромную черную бабочку, пролетевшую над кустарником. Она была, пожалуй, больше воробья. Название  ее было ГРЕТ МОРМОН, и поскольку я тогда увлекался коллекционированием бабочек, то спросил своего проводника, мог бы он мне ее поймать. Сегодня нет, ответил мальчик. Сегодня среда, а вот с понедельника попробую.  Я, конечно, удивился, и в первую очередь подумал, что причина тому – какое-то местное суеверие. Разъяснение мальчика поразило меня. Он сказал, что этот вид бабочек еще не полностью отложил яйца. Но разве они плодятся у вас по расписанию? Эти – да, другие – нет.

Повторю: мальчику было восемь лет, и он знал все о жизни разных видов бабочек, в чем я имел возможность убедиться из долгих общений с ним. Он мне показывал кладки, куколки, гусениц, и обращал мое внимание на разницу между ними. 

Вечером того же дня  я встретил на берегу реки другого паренька, лет десяти. Он удил рыбу – хороших таких, в районе полкило, местных карасей. Поймал пять штук и начал сматывать удочку. Я удивился: клев же прекрасный, чего уходить? Нас в семье пять, – ответил он, потому я поймал пять рыб, на ужин вполне хватит. 

Что это – школьное воспитание, семейное, генный уровень тайцев такой – не знаю. Но они чувствуцют себя не инопланетянами, не покорителями природы, а одними из подданных ее, равными среди других. И знают если не все, то многое из среды, которая их не просто окружает (это мы так говорим – окружающая среда), а является частью их жизни. И здесь не говорят – трава на все, что зеленое, не говорят птица на все, что летает, каждому элементу природы они дают имена собственные. Есть лютик, есть хризантема, есть мальва, есть сотни тех, кого бы мы назвали просто бабочками, а они – Джей, Раджа, Палмели… 

Думаю, мы продолжим разговор на эту тему, и с вашим участием. А пока – попробуйте назвать растения, которые вы видите на этих снимках и с которыми наверняка встречаетесь не только при выездах на природу, но и на улицах, в огородах, городских парках. Итак, что это?