+7 (903) 732-85-45 info@chitaem-knigi.ru

Рубрики

Купить книгу

Осип Брик

Один из тройки

Loading

В январе (1888) родился, в феврале (1945) умер Осип Максимович БРИК

Осипа Максимовича  многие помнят лишь потому, что его женой была Лиля Юриевна Каган. Впрочем, это ее девичья фамилия, она мало что и кому скажет. Другое дело, когда мы назовем женшину так:  Лиля Брик, муза русского авангарда в целом, муза Владимира Маяковского в частности и прекрасная мишень для того, чтобы с наших высоконравственных позиций вести по ней огонь. 

Лично для меня это не совсем понятно. Нет, сам по себе факт, что существовала такая вот странная семья (в письме-завещании Маяковского прямо об этом сказано: «Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик…»),  ясное дело, нонсенс, но как-то не попадались на глаза такие же резкие осуждения  в адрес тех, кто строил свою личную жизнь примерно по тому же принципу.  И те, другие, по популярности своей  во всяком случае не уступали Маяковскому, и также, публично, жили тройками, но разве забиваем мы, такие безгрешные, каменьями Тургенева, Полину  и Луи Виардо, мирно проживавших под одной крышей в Куртавшеле, да с четырьмя детьми, да один из которых вроде бы был от Ивана Сергеевича? А уж что говорить об Анне Ахматовой, которая запросто переехала жить к  своему возлюбленному Николаю Пунину и его законной жене, тоже Анне?! Это вообще удивительная история. Мы уже назвали Лилю Брик музой Маяковского – ей он посвятил большую часть своего творчества. Музой была и Виардо для Тургенева. Достаточно лишь сказать, что замысел «Охотничьих рассказов» пришел к писателю именно в Куртавшеле.  Что же касается Ахматовой… Первый  муж, Николай Гумилев, вовсе не видел ее таланта как поэтессы, пренебрежительно относился к  первым ее «пробам пера»,  потом не вынес  творческих успехов жены и потому покинул семью. Второму, гражданскому мужу, тоже Николаю, политику от искусства или искусствоведу от политики (был комиссаром Русского музея и Эрмитажа) вообще ничего не стоило даже при гостях, даже за столом уничижительно называть Ахматову литератором районного масштаба, и та ведь терпела эти выходки…

Впрочем, история Ахматовой и Пунина заслуживает отдельной статьи, будет повод  – она в журнале появится,  а пока вернемся к человеку, чье рождение и чья гибель пришлись на эти зимние месяцы. Если вас сейчас больше всего интересует, как Осип Максимович относился к жене и ее знаменитому любовнику, то дальше эту заметку можете не читать. Она – не о семейной лодке, разбившейся о быт, а о литературных процессах России, где Брик играл вовсе не роль статиста. 

Хотя о быте два слова придется сказать. 

Довольно часто встречается в печати, что хитроумные  Брики заманили пролетарского поэта в свои тенета, чтобы выкачивать из его кошелька деньги. Это глупость.  Осип родился в семье купца первой гильдии, то есть, капитал его отца был свыше десяти тысяч рублей (таких купцов в России в конце девятнадцатого века было немногим более 2 процентов). Окончив Московский университет,  он стал работать помощником присяжного поверенного, а это были тоже хорошие деньги. 

Что же касается Маяковского… Вы слышали про применительно к нему желтую блузу? Надел он ее не ради эпатажа – мама сшила эту простенькую одежду из бумазеи, потому как не на что было купить что-либо лучшее. 

В 1912 году Осип и Лиля создают семью, получают в качестве приданого четырехкомнатную квартиру в Москве,  после богатой свадьбы едут в Туркестан, смотреть местные красоты, загораются было идеей заняться коралловым бизнесом, но начало первой мировой войны мешает осуществить эти планы. Брики возвращаются, теперь уже в Петроград, где глава семейства получает прекрасное жилье и высокооплачиваемую работу, а Лиля открывает салон для творческой интеллигенции. Сюда приходят художники, поэты, философы, критики, и Осип, никогда не интересовавшийся гуманитарными науками, сначала просто присутствует при их разговорах, а потом начинает спорить, высказывать свое мнение… Здесь он впервые общается  с Маяковским (Лиля была знакома с ним раньше, еще по Москве, когда поэт встречался с ее сестрой, Эльзой). Маяковскому 22 года,  в своей желтой блузе, ни рубля за душой, он читает «Облако в штанах». Брик вскакивает с места: «Я такого еще не слышал! Надо издавать!» Маяковский отвечает, что для этого нужны средства. «Издавать!» – повторяет Осип. И финансирует издание «Облака..», а потом и «Флейты-позвоночник». Находясь под впечатлением услышанного, он пишет аннотацию к книге. Вот она:

                       ХЛЕБА!            

“Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные”. Мы ели пирожные, потому что нам не давали хлеба. И какой только пакостью не кормили нас предприимчивые кондитеры. “Пирожные! самые обсахаренные, самые свеженькие, тают во рту. Пожалуйте! Снежные буше Блока, вкуснейшие эклеры Бальмонта, не прикажете ли свешать фунтик карамели без начинки “Акмэ” новой фабрики Гумилева бывшего старшего приказчика и т. д. В. Брюсов с братом. Фабрика оборудована по последнему слову техники; все машины выписаны из-за границы. Очень рекомендую”. И наконец наиновейшее достижение кондитерского искусства “Мороженое из сирени”. 

Сосали, пережевывали, захлебываясь, глотали эту сахарную снедь, вымазывая патокой губы и души. Потом валялись на всем, что помягче: куда деться от тошноты.

Радуйтесь, кричите громче: у нас опять есть хлеб! Не доверяйте прислуге, пойдите сами, встаньте в очередь и купите книгу Маяковского “Облако в штанах”. Бережней разрезайте страницы, чтобы как голодный не теряет ни одной крошки, вы ни одной буквы не потеряли бы из этой книги-хлеба.

Если же вы так отравлены, что лекарство здоровой пищи вам помочь не может, умрите, – умрите от своей сахарной болезни».

Именно с  этих строк и с этих поступков (вслед за   поэмами Маяковского   он издает сборник футуристической группы «Центрифуга», в который вошли  работы Шкловского, Бурлюка, Пастернака, Каменского…) начался критик, издатель, литературовед Осип Брик. Да, в каком-то понимании он обязан Маяковскому тем, что отныне и его, Осипа Максимовича, имя встречается наряду с корифеями отечественной литературы, но в этом, согласитесь, нет ничего предосудительного и зазорного. 

Отныне Брик погружается в проблемы теории искусства, причем настолько профессионально, что в 1918 году входит редакционный совет газеты «Искусство коммуны», выпускаемой отделом изобразительных искусств Комиссариата народного просвещения. Интересной была газета! Помните лозунги, что новой России нужно новое искусство, что старым классикам место на свалке? Это отсюда они пошли, такие призывы. Вот цитата К. Малевича, опубликованная в одном из номеров: 

«Из нашего тела врачи-хирурги должны вынуть осколки греческих развалин. Мы… должны взорвать институт старых архитекторов и сжечь в крематории остатки греков… дабы чист был новоскованный образ нашего дня».

В том же ключе пишет и сам Брик, призывая литераторов к созданию новой красоты, новых ценностей. 

В 1919 году Брики и Маяковский переезжают в Москву. Осип по-прежнему остается сотрудником Наркомпроса, разрабатывает теорию и лозунги «производственного искусства», литературы факта, а не вымысла. Что это такое, вам, может быть, станет понятней от этих его строк:

«Сила света и тени гаснущей свечи в тысячу раз сильнее волшебных фонарей». 

Брик приветствует создание Художественных мастерских (ВХУТЕМАС), которые понимал как место, где будут творить художники для нужд промышленности, возглавил Институт художественной культуры, где, опять по его замыслам, любое творение проверялось бы социальной целесообразностью…

Но на практике в литературном и политическом (прежде всего!) мире страны стали происходить изменения, которые Осип Максимович то ли не хотел, то ли не мог замечать. Уже появляются в печати первые  рассказы  М. Шолохова (1924 год), смелые пьесы пишет Н. Эрдман, а Брик продолжает утверждать, что надо «давать не людей, а дело. Формула М. Горького «Человек – это звучит гордо» для нас совершенно не годна»…

С ним перестают считаться, его статьи отвергают журналы, он вынужден «завязывать» с преподавательской деятельностью.  Для В. Мейерхольда Брик вызвался написать сценарий фильма «Евгений Базаров» – не получилось, режиссер отказался принять его работу. Редкой удачей стали сценарий кинофильма «Потомок Чингис-хана» да либретто оперы «Комаринский мужик», но потом последовал провал пьесы для Большого театра «Иван Грозный»,  обвинения в  антихудожественных позициях…

Ему оставалось писать статьи о Маяковском, вести литкружок, строчить рецензии, не давая им никаких оценок. 

В годы Великой Отечественной войны он работал в редакции военно-политических плакатов «Окна ТАСС». До Великой Победы немного не дожил: умер от остановки сердца в феврале 1945 года.  

поделиться:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Слово за слово. Читаем книги онлайн, скачиваем детективы, прозу в pdf, epub, fb2